А потом пришла любовь - Страница 21

— Извините за беспокойство, Джесс, но я тоже здесь.

Она хмыкнула и вышла, а Стелла отвела взгляд от управляющего и вопросительно посмотрела на Мэтью:

— Я думала, что митинг закончился.

— Так и есть. Но еще один состоится утром, и мы с Тедом должны поработать над тем, что сказать бастующим.

— Вы собираетесь заниматься этим ночью? — холодно спросила она.

— Не беспокойся, любимая. — Мэтью сел и потянулся к куску хлеба. — Господи, как я голоден! Никогда не переносил чай, который подают в поезде. Не хватает еще набивать желудок мухами!

Он начал рассказывать, но Стелла не слушала, занятая борьбой с подступавшими слезами.

Джесс вернулась с еще одной кастрюлей, мужчины замолчали и принялись за еду. Тед изредка поглядывал на Стеллу и нервно крошил хлеб. Когда они закончили есть, Джесс поставила перед ними тарелки с бисквитами. Едва затолкав в рот последний кусок, Мэтью поднялся из-за стола:

— Пойдем поболтаем, Тед. Я хочу сегодня закончить пораньше.

Управляющий поднялся, и Джесс начала собирать тарелки:

— Идите в переднюю комнату, Стелла. Я недолго.

— Могу я помочь? — предложила Стелла.

Мэтью обернулся от двери:

— Джесс справится.

Он подождал, пока Стелла впереди него пройдет в холл:

— Ступай в логово, Тед, я хочу поговорить со своей женой.

Он провел Стеллу в гостиную и взял ее за руку:

— Поцелуй меня, любимая.

Она сердито увернулась от него и опустилась на колени перед камином:

— Зачем зря терять время? Я думаю, тебе следует поговорить со своим управляющим.

— Не сердись на меня, дорогая. Я бы все на свете отдал, только чтобы этого не случилось. Особенно сегодня! Но у меня не было выбора. Я должен был вернуться.

— У тебя бизнес на первом месте!

— Не говори глупостей. Ты знаешь, как я к тебе отношусь. Но я не мог бросить Теда. Если с этой фабрикой что-нибудь случится, это будет иметь очень серьезные последствия. — Он взял лицо Стеллы в свои ладони и поцеловал ее в бровь. — Я ненавижу бросать тебя, дорогая. Я буду спешить, как только смогу.

— Меня это меньше всего волнует, — парировала она. — Мой день, так или иначе, рухнул.

Мэтью беспомощно поглядел на нее, потом покачал головой и вышел из комнаты.

Остаток позднего вечера прошел так же, как ранний. Золовка флегматично сидела перед огнем, а Стелла обнаружила, что говорить ей трудно, и была очень благодарна Джесс, когда та отложила свое вязанье и встала:

— Я пошла в постель. Мне вставать в шесть утра.

— Вы уходите?

Джесс выглядела удивленной. Потом горделиво улыбнулась:

— Я встаю почти в шесть. Я с девчонок работала на заводе, а старые привычки не умирают.

— Уверена, что вам хочется иногда полежать.

— Никогда. Вот когда умру, у меня будет достаточно времени на отдых.

И на этой бодрой ноте она удалилась, а Стелла подсела ближе к огню. Она чувствовала себя здесь более чем странно, вдали от дома и родных. Человек, чей приглушенный голос доносился до нее, был ее мужем, но она не чувствовала никакого тепла к нему, только боль и разочарование. Стелла знала, что она и Мэтью — совсем разные люди, но была уверена, что они как-нибудь сумеют найти взаимопонимание. Его сегодняшнее поведение показало, как она ошибалась, потому что даже в самых диких фантазиях Стелла не смогла бы представить день своей свадьбы похожим на этот.

Ее мысли были прерваны часами, пробившими полночь. С легким вздохом она пошла наверх. Кровать была разобрана с обеих сторон, и, раздеваясь, Стелла старалась не смотреть на нее. Даже горячая ванна не сняла напряжения. Стеллу трясло от усталости и обиды.

В час ночи она еще лежала в постели, уставясь в потолок. Часы успели пробить два, когда на лестнице раздались шаги Мэтью.

Осторожно повернулась ручка, и Стелла закрыла глаза, ее сердце заколотилось, когда она почувствовала, как он приближается к кровати и смотрит на нее, прежде чем отправиться в гардеробную. Дверь открылась и закрылась, скрипнула дверца шкафа, послышалось проклятие, потом он вошел в ванную, и Стелла услышала звук льющейся воды.

Когда Мэтью опять вошел в спальню, она открыла глаза, он улыбнулся и присел на край кровати, совсем незнакомый в темно-зеленом халате.

— Хэлло, любимая, — нежно сказал Мэтью, — извини, что я задержался.

— Я думала, ты совсем не пойдешь спать.

— В мою-то брачную ночь? — Со смехом он лег поперек кровати и хлопнул Стеллу по руке. — Не расстраивайся, Стел. Я ничего не мог поделать.

— Это твое постоянное оправдание?

— Пожалуйста, дорогая, постарайся понять. Дела такого рода случаются раз в жизни. — Он взял ее за руку. — Я так долго ждал, когда смогу вот так говорить с тобой, не порти сейчас все. Дорогая, почему ты дрожишь? Да ты холодная как лед! — Он прижался щекой к ее волосам. — Я так люблю тебя. И совершенно не переношу, когда ты сердишься.

Мэтью нежно поцеловал ямку ниже ее горла, его руки неловко теребили тесемочки ее ночной сорочки.

— Любимая, — приглушенно пробормотал он и прижался губами к ее груди. Мэтью тяжело задыхался, его слова стали бессвязными, он прошелся мелкими поцелуями по гладкой, прохладной коже Стеллы, много нежнее его собственной, такой сухой по сравнению с ее кожей. Его руки были теперь более настойчивы, их прикосновения решительнее, требовательнее, перемещаясь по ее талии и вниз до бедер.

В смертельной муке Стелла смотрела в темноту, ненавидя свое тело за его непрошеный отклик, ненавидя Мэтью за то, что он мог оставить ее одну на многие часы, а потом с уверенностью собственника явиться для обладания ею, как будто у него есть право на это. Как смеет он так касаться ее! Как смеют его руки… его губы…